30 минут
У Алёнки был таймер. Не из тех, которые устанавливают на определённое время, чтобы прозвонили. Этот запускался сам. И всегда на тридцать минут. Похож на старые карманные часы. Маленькие, на цепочке. В детстве Алёнка так и подумала, что нашла в песочнице часы. Сокровище, само собой, припрятала в карман.
Чумазую Алёнку в тот день отправили в ванную отмокать. И как только мама крикнула из-за двери: «Алёна, у тебя полчаса!» — таймер затикал. И продолжал тикать все тридцать минут, а потом утих.
С тех пор Алёнка много раз замечала, что запускается таймер лишь тогда, когда дело окончится за тридцать минут. Алёнке поначалу нравилось таскать таймер с собой. Потом в привычку вошло.
Садится, например, в автобус, нервничает, успеет ли до папиной работы доехать. Вышла-то поздно, а с папой договаривались ровно в 18:00 встретиться. Вдруг слышит, таймер в кармане щёлкает, и сразу всё понятно: успеет, значит, и ещё десять минут в запасе останется.
Или как-то Алёнка в сценке школьной должна была играть. Так эти полчаса до выступления адом показались, так волновалась, что каждый щелчок таймера, как удар молотка слышала.
А перед свадьбой таймер, наоборот, успокоил. Алёшка к назначенному времени за ней не приехал. Алёнка себя уже брошенной невестой ощутила. А как услышала «щёлк-щёлк-щёлк», на кровать опустилась и преспокойно ждала. Как таймер замолк, Алёшка явился. Оказалось, букет не был готов, пришлось наскоро новый делать.
По вечерам таймер частенько был Алёнке аккомпанементом. Когда детишек качала. Носит на руках, колыбельную поёт и знает, что скоро дитятко уляжется, — таймер не подводит.
В последний раз таймер опять не обманул, только Алёнка его не поняла. Папе плохо стало. Алёнка скорую вызвала, таймер затикал.
— Ничего, ничего, папочка, ты лежи, сейчас они приедут, — приговаривал Алёнка, поглаживая отца по плечу и перетрясая аптечку другой рукой.
Только скорая припозднилась. Когда врачи в дверь стучали, таймер уже молчал. И папа тоже. А Алёнка выла. Не так надо было эти тридцать минут провести, не так.
